Из истории "курильского вопроса": военные цели Японии в отношениях с СССР

Гото Симпэй
Гиити Танака
Тодзио Хидеки
Из истории "курильского вопроса": военные цели Японии в отношениях с СССР
Фото: primamedia.gcdn.co

Японские правящие круги рассматривали Советский Союз как одного из своих главных противников

Курилы – русская земля

Подписание "Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией" состоялось в Пекине 20 января 1925 года. В статье пятой конвенции декларировалось, что "высокие договаривающиеся стороны торжественно подтверждают свое желание и намерение жить в мире и дружбе друг с другом". Однако в действительности японские правящие круги продолжали рассматривать Советский Союз как одного из своих главных противников, препятствующих созданию Японией "великой восточноазиатской империи", в состав которой включалась и восточная часть СССР, сообщает ИА SakhalinMedia со ссылкой на ИА REGNUM .

29 марта 1931 года военный атташе японского посольства в Москве подполковник Юкио Касахара писал в генеральный штаб: "Япония должна продвинуться по крайней мере до озера Байкал, рассматривать дальневосточные провинции, которые она захватит, как часть собственной империи и создать там военные поселения на долгие годы".

Завершение в 1922 году под натиском Красной Армии и дальневосточных и сибирских партизан японской вооруженной интервенции не привело к окончательному урегулированию отношений между РСФСР и Японией. Под японским контролем оставался оккупированный Северный Сахалин, страны не имели дипломатических отношений друг с другом, отсутствовали торгово-экономическое, рыболовное и другие соглашения. Поняв, что одержать верх над Советской Россией в обозримом будущем вооруженным путем не удастся, деловые круги Японии выступили за развитие с ней экономических отношений. Распространению таких настроений объективно способствовало ослабление международных позиций Токио. Японское правительство вынуждено было согласиться с решениями Вашингтонской конференции 1922 года, ликвидировавшими исключительные привилегии Японии в Китае и установившими нормы для японского военного флота меньшие, чем для ее соперников. Как дипломатическое поражение было воспринято и прекращение действия англо-японского союза. Воспользовавшись ситуацией, американцы стали теснить Японию в Китае и на рынках стран южных морей.

Движение за установление дипломатических отношений с СССР возглавил видный политический деятель, мэр Токио Симпэй Гото. По его инициативе в феврале 1923 года начались неофициальные советско-японские переговоры. Тогда из-за обструкции антисоветски настроенного правого крыла японского правящего класса и активной деятельности в Японии белоэмигрантских организаций и групп добиться успеха не удалось. Однако заинтересованность деловых кругов в урегулировании существовавших проблем и установлении на долгосрочной основе условий экономического сотрудничества, в первую очередь в области рыболовства, побудили правительство объявить "новую политику" в отношении СССР. Немаловажное влияние на изменение политики в отношении северного соседа оказало признание его ведущими европейскими державами — в 1924 году дипломатические отношения с СССР установили Великобритания, Италия, Франция. В мае 1924 года в Пекине начались официальные советско-японские переговоры, которые завершились подписанием 20 января 1925 года Конвенции об основных принципах взаимоотношений между СССР и Японией.


Гото Симпэй. Фото: с сайта Национальной парламентской библиотеки Японии

Согласно статье I конвенции, стороны восстанавливали дипломатические и консульские отношения. По настоянию японской стороны правительство СССР было вынуждено согласиться с положением конвенции о сохранении в силе Портсмутского договора. Однако при подписании конвенции уполномоченный СССР по указанию Москвы сделал специальное заявление о том, что "признание его правительством действительности Портсмутского договора от 5 сентября 1905 года никоим образом не означает, что правительство Союза разделяет с бывшим царским правительством политическую ответственность за заключение названного договора". Тем самым советское правительство заявляло, что не считает себя политически связанным с положениями Портсмутского договора в той его части, где говорилось об уступке Японии Южного Сахалина. Не отказывалось советское правительство и от перешедших в 1875 году к Японии Курильских островов, ибо отторжение Южного Сахалина перечеркивало все соглашения, согласно которым этими островами завладела Япония.

Конвенция разрешала проблему вывода всех японских войск с территории оккупированного Северного Сахалина. Заинтересованные в продолжении эксплуатации нефтяных месторождений острова японцы соглашались на эвакуацию Северного Сахалина только при условии сдачи им в концессию всех или по крайней мере 60% скважин. В результате растянувшихся на месяцы переговоров по этому вопросу был достигнут компромисс о выделении Японии на срок от 40 до 50 лет 50% площади нефтяных и угольных месторождений острова с уплатой концессионерами советским правительственным органам определенного процента валовой добычи.

Несмотря на то, что одной из статей конвенции предусматривалось заключение договора о торговле и мореплавании, японские власти всячески затягивали решение этого вопроса. Реализации открывавшихся перспектив развития двусторонних связей во всех областях препятствовала позиция Токио в отношении открыто действовавших вопреки положениям конвенции на территории Японии и ЮМЖД белоэмигрантских организаций. Недовольство нормализацией отношений выражали военные круги, для которых Россия, а затем СССР являлись традиционным противником, под предлогом необходимости борьбы с которым армейские генералы выбивали для себя крупные бюджетные ассигнования.

Идеологи японского милитаризма убеждали народ, что Япония сможет занять достойное место в мире только на пути внешней экспансии. В японской прессе отмечалось: "Если наши экономические и культурные начинания в Китае и Сибири будут прекращены, нам уготована участь изолированной и беззащитной островной страны". На проходивших в 1923 году совещаниях военно-политического руководства вырабатывались основы внешней политики и стратегии Японии на последующий период. На них были намечены два главных направления вооруженной экспансии — северное и южное. Соответственно в качестве основных вероятных противников определялись СССР и США. Подготовка войны против СССР возлагалась главным образом на сухопутные войска, против США — на военно-морской флот. В Японии были приняты геополитические термины: "хокусин" — "движение на север" и "нансин" — "движение на юг". Если вооруженное столкновение с США в те годы рассматривалось лишь как теоретическая возможность, будущая агрессия против СССР приобретала вполне зримые очертания. Подтверждением этого является составление генеральным штабом армии конкретных планов ведения боевых действий на территории Советского Союза.

В 1923 году после провала интервенции был разработан новый план войны против СССР, которым предусматривалось "разгромить противника на Дальнем Востоке и оккупировать важные районы к востоку от озера Байкал. Основной удар нанести по Северной Маньчжурии. Наступать на Приморскую область, Северный Сахалин и побережье континента. В зависимости от обстановки оккупировать и Петропавловск-Камчатский".

Стремясь не допустить возобновления конфронтации с Японией, советское правительство в мае 1927 года обратилось к Токио с предложением о подписании между обоими государствами договора о ненападении. Несмотря на установление дипломатических отношений с СССР, японское правительство не желало связывать себя подобным соглашением. Его позиция сводилась к тому, чтобы "в отношении пакта о ненападении, выдвигаемого СССР, занять такую позицию, которая обеспечивала бы империи полную свободу действий".

Против подписания пакта о ненападении с СССР выступило руководство японской армии. В генеральном штабе и военном министерстве считали, что новую войну следует начать как можно раньше, до того как СССР усилит свою мощь. По мобилизационному плану 1926 года, против СССР должно было быть использовано 18 дивизий. При этом считалось, что ослабленная революцией и гражданской войной Россия "не сможет выставить против Японии и десяти дивизий".

Усилившие свое влияние в политике японского государства военные круги добились в апреле 1927 года сформирования кабинета, который возглавил один из идеологов милитаризма генерал Гиити Танака. 27 июня в Токио проходила так называемая "Восточная конференция", по итогам работы которой 7 июля был принят документ "Политическая программа в отношении Китая".


Гиити Танака. Фото: с сайта Национальной парламентской библиотеки Японии

В документе указывалось: "В случае возникновения угрозы распространения беспорядков на Маньчжурию и Монголию, в результате чего будет нарушено спокойствие, а нашей позиции и нашим интересам в этих районах будет нанесен ущерб, империя должна быть готова не упустить благоприятной возможности и принять необходимые меры с целью предотвратить угрозу, от кого бы она не исходила…"

Ссылки на "обеспечение спокойствия" не могли затушевать подлинные цели создателей документа, которые состояли в оккупации Маньчжурии и Монголии и превращении их в управляемые Японией марионеточные государства. "Эта конференция делала маньчжурский инцидент неизбежным", — указывается в японской "Официальной истории войны в Великой Восточной Азии". Перспектива утверждения японской армии в Маньчжурии и Монголии создавала реальную угрозу Советскому Союзу. Для защиты дальневосточных границ страны в августе 1929 года была создана Особая Дальневосточная Армия (ОДВА).

В то же время, несмотря на наличие в правящих кругах Японии противников развития связей с "большевистской Россией", установление дипломатических отношений способствовало активизации торгово-экономических связей. В 1928 годы была заключена советско-японская рыболовная конвенция. В 1929—1930 годах объем торговли достиг 43,1 млн иен, в четыре раза превысив довоенный товарооборот между Японией и Россией.

В мае 1929 года в СССР был принят первый пятилетний план экономического развития страны. Параллельно началось осуществление программы создания современной военно-технической базы для обороны государства, повышения мощи вооруженных сил до уровня первоклассных европейских армий. Это беспокоило составителей японских планов войны против Советского Союза. В июле 1931 года в японской прессе было опубликовано выступление генерала Куниаки Койсо на заседании кабинета министров, в котором говорилось, что "выполнение пятилетки создает серьезную угрозу Японии… Ввиду этого монголо-маньчжурская проблема требует быстрого и действенного разрешения". Перед этим японский посол в Москве Хиротакэ Хирота рекомендовал начальнику генерального штаба проводить "решительную политику против Советской России и быть готовыми в любой момент начать войну с целью захвата Восточной Сибири".

29 марта 1931 года военный атташе японского посольства в Москве подполковник Юкио Касахара писал в генеральный штаб: "Япония должна продвинуться по крайней мере до озера Байкал, рассматривать дальневосточные провинции, которые она захватит, как часть собственной империи и создать там военные поселения на долгие годы".

Составленный в конце 20-х годов генеральным штабом армии план войны против СССР "Оцу" предусматривал нанесение ударов по советскому Дальнему Востоку с моря и из северных районов Кореи. Однако существовали сомнения в успехе такого десанта. Как указывают японские историки, после разгрома в 1929 году китайских милитаристских банд и совершавших многочисленные нападения на дальневосточные районы СССР и КВЖД (принадлежавшая России, а за тем СССР Восточно-Китайская железная дорога) русских белогвардейцев "японская армия резко изменила свои взгляды на Красную Армию".

После тщательного изучения военно-стратегической ситуации на Дальнем Востоке японские стратеги пришли к выводу о целесообразности до нападения на СССР укрепиться в Маньчжурии, чтобы использовать ее территорию и ресурсы для развертывания наступательных операций на советский Дальний Восток и Сибирь с нескольких направлений. Считалось, что для успеха военных действий необходимо в самом начале войны перерезать в районе Байкала Транссибирскую железнодорожную магистраль. Осуществить это можно было только с территории Маньчжурии.

Овладение Маньчжурией было включено в первостепенные стратегические планы завоевания господства в Восточной Азии. Было решено, воспользовавшись разобщенностью великих держав в период разразившегося в конце 20-х годов мирового экономического кризиса, в кратчайший срок оккупировать Северо-Восточный Китай. 18 сентября 1931 года, после завершения необходимых приготовлений, японские вооруженные силы спровоцировали так называемый маньчжурский инцидент, и через три месяца военных действий вся территория Маньчжурии была оккупирована японской армией.

Захват Маньчжурии был чрезвычайно крупной по своим последствиям акцией в плане расширения колониальной империи Японии. Он оказал важное влияние и на последующее развитие японо-советских отношений, поскольку Япония оказалась в прямом пограничном соприкосновении с СССР.

Японские военные историки признают, что "после оккупации Маньчжурии появилась возможность повторения сибирской экспедиции". Среди командования армии укреплялось мнение о том, что в результате овладения Маньчжурией Япония получила преимущества для проведения военных действий против СССР. Группа экстремистски настроенных офицеров и генералов предлагала осуществить нападение в ближайшем будущем.

В докладе военного атташе Японии в Советском Союзе Касахара, датированном 1932 годом, в частности, указывалось: "Развертывая программу вооружений, мы должны ставить в центр внимания Советский Союз. Японо-советская война в будущем неизбежна… С точки зрения боеспособности СССР для нас было бы выгодным эту войну начать как можно скорее…" Далее японский военный атташе подчеркивал: "Мы должны быть готовы к тому, чтобы радикальным образом разрешить проблему наших взаимоотношений с Советским Союзом. Учитывая то, что в данный момент военные силы Японии и СССР находятся в непосредственной близости, и то, что СССР, ощущая страх, увеличивает свои вооружения на Дальнем Востоке, нужно быть в полной боевой готовности".

Советское руководство хорошо понимало, что выход японских вооруженных сил на советскую границу увеличивает опасность военного столкновения с Японией. В этих условиях Москва активизировала свои предложения заключить пакт о ненападении, указывая, что отсутствие такого пакта не свидетельствует о намерении Японии проводить миролюбивую политику. Народный комиссар иностранных дел СССР Литвинов в состоявшейся в Москве 31 декабря 1931 года беседе с министром иностранных дел Японии Кэнкити Ёсидзава, отметив, что СССР уже имеет пакты о ненападении или нейтралитете с Германией, Литвой, Турцией, Персией, Афганистаном, ведет соответствующие переговоры с Финляндией, Эстонией, Латвией и Румынией, подчеркнул, что "сохранение мирных и дружественных отношений со всеми нашими соседями, в том числе и с Японией, является основой нашей внешней политики".

В Токио не сомневались в искренности стремления Советского Союза заключить пакт о ненападении с Японией. В секретном меморандуме, составленном заведующим европейско-американским департаментом МИД Японии Сигэнори Того, говорилось: "Желание Советского Союза заключить с Японией пакт о ненападении вызвано его стремлением обеспечить безопасность своих дальневосточных территорий от все возрастающей угрозы, которую он испытывает со времени японского продвижения в Маньчжурии".

И это было действительно так. В начале 30-х годов реальная военная опасность для СССР исходила именно от Японии. Германия еще переживала синдром поражения в войне, а основные западные державы — Великобритания, Франция и США в условиях экономического кризиса были разобщены и занимались внутренними проблемами.

Однако и для Японии, еще не "переварившей" Маньчжурию, скорая большая война с СССР едва ли была возможна. Тем не менее, не желая сеять подозрения у западных держав по поводу отказа Японии от конфронтации с СССР, 13 декабря 1932 года японское правительство в официальной ноте вновь заявило, что "еще не созрел момент для заключения договора о ненападении". В ответной ноте советского правительства указывалось, что его предложение "не было вызвано соображениями момента, а вытекает из всей его мирной политики и потому остается в силе и в дальнейшем".

Одновременно в конце 1932 года император Японии Хирохито одобрил разработанный генеральным штабом армии план войны против СССР на 1933 год, который учитывал изменившееся после захвата Маньчжурии стратегическое положение: в случае войны японской оккупации подлежало не только Приморье, но и вся территория к востоку от озера Байкал.

Вопрос о будущей войне против СССР детально обсуждался на проходившем в июне 1933 года очередном совещании руководящего состава японских сухопутных сил. Военный министр Садао Араки настаивал на том, чтобы готовиться к войне, прежде всего, против СССР и осуществить нападение на него в 1936 году, когда "будут и поводы для войны, и международная поддержка, и основания для успеха". Генералы Тэцудзан Нагата и Хидэки Тодзио, напротив, считали, что для ведения войны против СССР "Япония должна собрать воедино все ресурсы желтой расы и подготовиться для тотальной войны". Тодзио говорил о рискованности преждевременного выступления. Поддерживая эту точку зрения, начальник второго управления генерального штаба Нагата указывал, что для войны против СССР "необходимо иметь в тылу 500-миллионный Китай, который должен стоять за японскими самураями как громадный рабочий батальон, и значительно повысить производственные мощности Японии в Маньчжурии". Поскольку такую программу выполнить к 1936 году было трудно, предлагалось воспользоваться заинтересованностью советского правительства в улучшении советско-японских отношений и изучить условия заключения пакта о ненападении с СССР.


Тодзио Хидеки. Фото: с сайта Национальной парламентской библиотеки Японии

Главный смысл предложений сторонников серьезной подготовки к будущей войне с Советским Союзом состоял в том, чтобы прежде создать в Маньчжурии мощную военно-экономическую базу и покорить Китай. Однако большинство участников совещания, хотя и понимали важность "китайского фактора", проголосовали за обращение к императору с рекомендацией сосредоточить усилия и финансовые средства на подготовке к столкновению с СССР, который был определен как "противник номер один".

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

"Пятиэтапный" план по передаче южных Курил Японии "осуществляется" 25 лет

Территориальные претензии Японии необоснованны: проблемы Курильских островов не существует

23.01.2018

 
По теме
Генеральное консульство Японии в Южно-Сахалинске в сотрудничестве с министерством культуры и архивного дела области со 2 по 4 февраля в ККЗ "Октябрь" проведет фестиваль японского кино.
Куда деть жвачку и как решить другие мои японские задачки Стоишь в сторонке, гипнотизируешь навигатор в надежде, что тебе откроется тайное знание, как вырулить из лабиринта узких токийских улочек.
2018 год объявлен Годом Японии в России и Годом России в Японии. На Сахалине в связи с этим планируется провести немало культурных мероприятий, в которых примут участие представители обеих стран.
В августе 2022 года А., находясь в квартире у своего знакомого Б., увидев принадлежащий последнему телефон, воспользовавшись тем, что за его действиями никто не наблюдает так как Б. уснул, действуя тайно, умышленно,
46-летний житель Невельска продавал каннабис Источник: kp.ru Фото: УМВД России по Сахалинской области В островном регионе задержали наркоторговца, который длительное время занимался продажей каннабиса местным наркоманам.
Невельским городским судом вынесен приговор по уголовному делу в отношении 20-летнего жителя г. Комсомольска-на-Амуре, который признан виновным в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст.
Мужчине, который застрелил двоих человек, предъявят обвинение в суде Источник: kp.ru Фото: Pxhere.com Расследование двойного убийства 18-летней давности завершили сахалинские следователи.
о возможном возникновении ЧС на территории Сахалинской области Прогнозируемые гидрометеорологические явления: По информации ФГБУ «Сахалинское УГМС»:
Городской округ Долинский
Акция «Безопасная любовь» - Кожно-венерологический диспансер 28 марта 2024 года для пациентов ГБУЗ «Сахалинский областной кожно-венерологический диспансер» сотрудники кабинета медицинской профилактики я Борисов О.А и заведующая венерологического отделения Юферева Т.В.
Кожно-венерологический диспансер